Утренный момент на Фонтанке. Aamuhetki Fontankan varrella
Раз в год я имею
возможность гулять в Питере - это уже за 20 лет. Это апрельское утро было
одновременно и зимнее и весеннее: лёд на Фонтанке, но свет и воздух весны.
Красота этого города воплощается в величине и развале, якобы все стены говорили "моё прошлое великолепное, но сейчас я
отдыхаю". Гулять на Фонтанке утром
чистая поэзия. Если я был бы русским, я мог наизусть бормотать сто
стихотворений об этом ландшафте, но сейчас я просто наслаждаюсь русским образом
жизни.
Mikä onkaan henkisesti
virkistävämpää kuin tehdä aamukävely Fontankan vartta pitkin. Katukivetys
longotteleikse, valurautaiset kaiteet ovat paikoin murtuneet, taustalla
Lomonosovin silta ja Pyhän kolminaisuuden katedraali, joka utuisena tuo mieleen
Venetsian. Tämä on sitä Pietaria, joka avautui "Päällystakkia"
lukiessa: samanaikaisesti täydellistä ja risaista.
Вид на Аничков мост: это чистейшая красота! Изгиб реки, неровность тротуара...Это точно та картина о Петербурге, которую я получил прочитав "Шинель". Просто закрой резницы и ты попал в чудесный мир...
Вид на Аничков мост: это чистейшая красота! Изгиб реки, неровность тротуара...Это точно та картина о Петербурге, которую я получил прочитав "Шинель". Просто закрой резницы и ты попал в чудесный мир...
Kohta päästään Anitschkovin sillalle. Hieno, kadonnut kulttuuri on synnyttänyt tämän siltakaunokaisen. Clodt von Jürgensburgin
"Hevosenkesytys" on jännittävä ja juhlallinen: kuinka villistä eläimestä
ihminen kesyttää itselleen palvelijan. Ihminen on myös kesyttänyt graniitista ja pronssista tämän kulttuuriluomuksen. Просто
удивительно, какая динамичность и богатсво выражения и коня и молодого
человека.
Tämän aidan takana on Venäjän Parnassos
Kävelen Anitschkovin sillalta Fontankan oikeaa rantaa pitkin kohti Scheremetjevin palatsia. Tulen vähitellen Venäjän runouden hopeakauden pyhälle maalle. Menen sisään takorautaisesta portista, jonka yläosa on juuri kullattu - olen Anna Ahmatovan maisemissa, Venäjän Parnassos on tällä pihamaalla. Palatsin fasadissa on Scheremetjevin suvun tunnus "Deus conservat omnia", mikä on myös Ahmatovan "Runoelma ilman sankaria" motto ja lohdun sana, kun ajattelee sitä kärsimystä, mitä teoksessa kuvataan.
Palatsin siipirakennuksessa, Fontannyi domissa oli Anna Ahmatovan koti, jossa hänet Stalinin vainojen aikana ajettiin yhä pienempään nurkkaan, sekä henkisesti että fyysisesti. Ahmatova oli kuitenkin niin suuri, ettei häneen puututtu, toisin kuin hänen akmeistiystäväänsä Osip Mandelstamiin, joka sai maksaa runoudestaan hengellään. Hyvä lukijani: jos sinun pitää käydä jossakin pietarilaisessa nähtävyydessä, niin tämä se on, Anna Ahmatovan kotimuseo - siinä on kerrottu kaikki Venäjän tragediasta ja siitä voimasta, mikä pitää ihmisen ihmisenä kauheimmissakin olosuhteissa.
Palatsin siipirakennuksessa, Fontannyi domissa oli Anna Ahmatovan koti, jossa hänet Stalinin vainojen aikana ajettiin yhä pienempään nurkkaan, sekä henkisesti että fyysisesti. Ahmatova oli kuitenkin niin suuri, ettei häneen puututtu, toisin kuin hänen akmeistiystäväänsä Osip Mandelstamiin, joka sai maksaa runoudestaan hengellään. Hyvä lukijani: jos sinun pitää käydä jossakin pietarilaisessa nähtävyydessä, niin tämä se on, Anna Ahmatovan kotimuseo - siinä on kerrottu kaikki Venäjän tragediasta ja siitä voimasta, mikä pitää ihmisen ihmisenä kauheimmissakin olosuhteissa.
Anna Ahmatovan koti, Fotannyi dom
Я был школьником, когда я получил финский перевод воспоминания Надежды Мандельштама. Я прочитал книгу раз и начал снова с начала читать ее и подумал: "Что это за мир? Кто эти удивительные люди?" Передо мною открылся странный и увлекательный ландшафт с именами как Гумилев, Мандельштам, Ахматова...И как люди обходились друг с другом и как они говорили друг с другом - просто чудесно. Ядром их жизни была поэзия, они жили в микрокосмосе красивых, страшных и значительных слов. Я начал читать Ахматову, но настоящим поэтическим шоком мне стала "Египетская марка" Мандельштама, такого я раньше не знал. А потом "Нашедший подковника"- я старался мне перевести этот шедевр по-фински при помощи словаря: многое осталось открытым, но я понял, что это настоящая поэзия...
С чего начать?
Все трещит и качается.
Воздух дрожит от сравнений.
Ни одно слово не лучше другого,
3емля гудит метафорой,
И легкие двуколки
В броской упряжи густых от натуги птичьих стай
Разрываются на части,
Соперничая с храпящими любимцами ристалищ.
Все трещит и качается.
Воздух дрожит от сравнений.
Ни одно слово не лучше другого,
3емля гудит метафорой,
И легкие двуколки
В броской упряжи густых от натуги птичьих стай
Разрываются на части,
Соперничая с храпящими любимцами ристалищ.
Lenin-setä asui Venäjällä...
Tässä pieni ääni- ja kuvanäyte Ahmatovasta:
Ei kommentteja:
Lähetä kommentti